А это не стих, а целая поэма.
Баллада поводырю (С. Бочковская)
1. Слепой
Их окружили за деревней,
Когда, спалив её дотла,
Они к спасательным деревьям
Несли разбитые тела.
Душманы лопались от злобы,
Их гневу не было границ,
Парням сломали руки, рёбра,
Глаза им выжгли из глазниц.
Насквозь пропитанные кровью,
От ярости осатанев,
Ребят в заброшенный колодец
Столкнули, как в могильный склеп.
Клонился день в закат кровавый,
Кружило стаей вороньё
Над русскими, что так бесславно
Нашли пристанище своё.
Четыре трупа из колодца
На третьи сутки извлекли.
Им больше не увидеть солнца,
И неба, и родной земли.
Глаза солдат сухими были.
Чужая дикая страна,
Для многих станешь ты могилой.
Всегда будь проклята, война!
Но что-то вдруг зашевелилось,
И от кровавого комка
Рука живая отделилась,
И пальцы вздрогнули слегка.
Пятнадцать суток без сознанья,
В глубокой коме, в чёрном сне.
Вся жизнь, весь холод мирозданья -
Над ним, в могильной тишине.
Врачи руками разводили:
Уж сколько дней ни жив, ни мёртв.
Его ведь из кусочков сшили,
А он, смотрите-ка, живёт!
Тянулись долгие недели,
Болели кости, ныли швы,
А он, как будто, в самом деле,
Себя не чувствовал живым.
Ему повязку не снимали,
Но он на ощупь угадал,
Что там, под мокрыми бинтами,
Лишь окровавленный провал.
Что свет дневной и сумрак ночи
Теперь едины для него.
Слепой. Слепой! - какая горечь,
Какая в этом слове боль!
За что? За что он принял муки?
За что он потерял глаза?
И в искалеченные руки
Не может даже ложку взять?
За чьи амбиции крутые,
За принцип дьявольский какой
Платили парни молодые
Такою страшною ценой?
И вот последняя страница
Его больничного листа.
Теперь он может возвратиться
Домой, в знакомые места.
Неплохо, но ведь мать-старушка
Не инвалида вовсе ждёт.
Надеется, что он, вернувшись,
Семью, детишек заведёт.
Найдёт хорошую работу,
Построит ладный, крепкий дом,
И в нём счастливые заботы
Своим польются чередом.
А он - слепой! И в одночасье
Вся жизнь зачёркнута к чертям.
Какой там дом? Какое счастье?
Какая может быть семья?
Пока привык на ощупь в доме,
Он всю посуду перебил.
Дом стал чужим и незнакомым,
Стал чёрным и враждебным мир.
Слепой замкнулся, стал черствее,
И жалости не принимал.
Часами мог лежать в постели,
Угрюмым, молчаливым стал.
И люди стали сторониться -
С ним рядом было нелегко.
А мать и день и ночь молилась,
Но как до Бога далеко!
Баллада поводырю (С. Бочковская)
1. Слепой
Их окружили за деревней,
Когда, спалив её дотла,
Они к спасательным деревьям
Несли разбитые тела.
Душманы лопались от злобы,
Их гневу не было границ,
Парням сломали руки, рёбра,
Глаза им выжгли из глазниц.
Насквозь пропитанные кровью,
От ярости осатанев,
Ребят в заброшенный колодец
Столкнули, как в могильный склеп.
Клонился день в закат кровавый,
Кружило стаей вороньё
Над русскими, что так бесславно
Нашли пристанище своё.
Четыре трупа из колодца
На третьи сутки извлекли.
Им больше не увидеть солнца,
И неба, и родной земли.
Глаза солдат сухими были.
Чужая дикая страна,
Для многих станешь ты могилой.
Всегда будь проклята, война!
Но что-то вдруг зашевелилось,
И от кровавого комка
Рука живая отделилась,
И пальцы вздрогнули слегка.
Пятнадцать суток без сознанья,
В глубокой коме, в чёрном сне.
Вся жизнь, весь холод мирозданья -
Над ним, в могильной тишине.
Врачи руками разводили:
Уж сколько дней ни жив, ни мёртв.
Его ведь из кусочков сшили,
А он, смотрите-ка, живёт!
Тянулись долгие недели,
Болели кости, ныли швы,
А он, как будто, в самом деле,
Себя не чувствовал живым.
Ему повязку не снимали,
Но он на ощупь угадал,
Что там, под мокрыми бинтами,
Лишь окровавленный провал.
Что свет дневной и сумрак ночи
Теперь едины для него.
Слепой. Слепой! - какая горечь,
Какая в этом слове боль!
За что? За что он принял муки?
За что он потерял глаза?
И в искалеченные руки
Не может даже ложку взять?
За чьи амбиции крутые,
За принцип дьявольский какой
Платили парни молодые
Такою страшною ценой?
И вот последняя страница
Его больничного листа.
Теперь он может возвратиться
Домой, в знакомые места.
Неплохо, но ведь мать-старушка
Не инвалида вовсе ждёт.
Надеется, что он, вернувшись,
Семью, детишек заведёт.
Найдёт хорошую работу,
Построит ладный, крепкий дом,
И в нём счастливые заботы
Своим польются чередом.
А он - слепой! И в одночасье
Вся жизнь зачёркнута к чертям.
Какой там дом? Какое счастье?
Какая может быть семья?
Пока привык на ощупь в доме,
Он всю посуду перебил.
Дом стал чужим и незнакомым,
Стал чёрным и враждебным мир.
Слепой замкнулся, стал черствее,
И жалости не принимал.
Часами мог лежать в постели,
Угрюмым, молчаливым стал.
И люди стали сторониться -
С ним рядом было нелегко.
А мать и день и ночь молилась,
Но как до Бога далеко!